Достиг вершин членкор какой-нибудь, главный врач,

   большой знаток коленной чашечки.

   Дрожит медчасть, когда он в белом весь шествует

   лечить болезнь. Прошу к столу!

 

   Глаза сверкают. В руках ланцет блестит.

   Больной, молчать! Бояться нечего. Восемь, девять, аут.

 

   Презрел покой какой-нибудь Давид Ливингстон.

   Легко ему с его винчестером.

   На Новый год махнёт в Центральную Африку.

   Одних слонов забьёт сто штук.

 

   Да львов штук двести. Да триста страусов.

   И будет жить в народной памяти – прям, плечист, высок.

 

   Но выше всех – гимнаст под куполом, это да.

   Не взять его за доллар с четвертью.

   Стальным узлом привязан к лонже он, молодец.

   Шпрехшталмейстер гордится им.

 

   А лонжа рвётся. Застыньте, граждане.

   Разиньте рты, прикиньте: падает… Ах, как низко пал.

 

   Прекрасна жизнь! Затейлив хруст её шестерён.

   Прищур востёр. Полки внушительны.

   Во фрунт равняйсь! Поблажек никаких никому.

   Чем гуще шквал, тем слаще штурм.

 

   Но гаснет вечер. И на штурмующих,

   как снег судеб, нисходит белая ночь. Отбой, гудбай.

 

                                                                       2001