Известен в первую очередью песней "На далекой Амазонке", написанной совместно с Виктором Берковским.
Была еще песенка "Красный командир", которую пел Сергей Никитин.
Продолжает писать и неплохо.
На стихи Наума Сагаловского "Реквием". Тект немного не тот, что у Довлатова.
СЕРГЕЙ ДОВЛАТОВ О НАУМЕ САГАЛОВСКОМ
У поэзии Наума Сагаловского есть характерная особенность. Ею восхищается либо крайне интеллигентная публика, либо – совершенно неинтеллигентная.
Так называемый мидлкласс поэзию Сагаловского – отрицает. И вот почему.
Писатель нередко выступает от имени своих героев. Это – распространенный литературный прием. Так писал Зощенко. А из наиболее даровитых современников – Ерофеев.
Сагаловский выступает от имени практичного, напористого, цепкого, упитанного еврейско-эмигрантского мидлкласса.
Мидлкласс узнает себя и начинает сердиться. Тогда Сагаловского называют циником, штукарем, безответственным критиканом и даже – антисемитом.
Это – глупо.
Умение шутить, даже зло, издевательски шутить в собственный адрес – прекраснейшая, благороднейшая черта неистребимого еврейства.
Спрашивается, кто придумал все еврейские анекдоты? Вот именно...
Сагаловский этo знает.
Еврей возвращает российской словесности забытые преференции – легкость, изящество, тотальный юмор. Таким же способом – представьте – написан "Домик в Коломне". И тем более – "Граф Нулин".
Через множество поколении Сагаловский восходит к рассказчикам неандертальской эпохи. Которым за байки и юмор разрешали не охотиться, а позднее – не трудиться...
Двадцать лет я проработал редактором. Сагаловский – единственная награда за мои труды.
Я его обнаружил. Вернее, он написал мне письмо. И там, между прочим, говорилось:
"...Поэты, пусть они и плохи,
Необходимы нам, как свет,
Поэт всегда – продукт эпохи,
А без продуктов жизни нет..."
Я понял – это наш человек. Я притащил его в "Новый американец". Я давал ему советы. (Которые он решительно игнорировал.)
Мы вместе начинали. Вместе ушли из газеты. Так что судьба наша – общая...
