На днях, перерывая свой архив, я наткнулся на папку с надписью «Ю. Устинов». В ней вот уже много лет лежат невостребованными материалы по весьма щекотливому делу о педофилии. И эти материалы, как и некоторые другие когда-то незаконченные по разным причинам мои журналистские расследования, скорее всего, так и оставались бы «в ящике» бессрочно: чего уж ворошить прошлое, если время ушло.

 

   И то, что я вернулся к этой теме спустя столько лет — кое у кого может вызвать недоумение или даже негодование. Но есть несколько аргументов за то, чтобы эта публикация всё-таки состоялась: во-первых, защищать интересы наших детей надо без учёта срока давности, во-вторых, незавершённые дела, по какой бы причине ты их ни откладывал — всегда лежат камнем на душе — особенно социально значимые, в-третьих, по моим ощущениям, за последние двадцать лет слишком много развелось «пострадавших от коммунистического режима», которые за этой ширмой просто-напросто скрывали и скрывают свою неприглядную сущность и делишки.

 

   Да и в обществе эта тема сейчас просто кипит: по телеканалам и в газетах сплошняком идут сообщения о, по сути, безнаказанном разгуле педофилов в России. Настырность гомосексуалистов всех мастей в своём стремлении узаконить не только свой личный образ жизни, но и ПРАВО (?) беспрепятственно тиражировать этот самый образ жизни, вовлекая в свой круг кого только можно, — вот эта настырность тоже вызывает чувство протеста и желание хоть как-то противодействовать содомизации общества.

 

   В конце 80-х годов, меня, начинающего журналиста, познакомили с педагогами Олегом и Адой Лишиными. Они были крайне озабочены тем, что в их педагогической среде находился педофил — Юрий Устинов, который, невзирая на неоднократные судебные преследования, вновь и вновь возвращался к педагогической деятельности. Лишины попросили меня разобраться с этим делом и дать какой-то ход информации.

 

   Зная о том, что Ю. Устинов привлекался к уголовной ответственности, я обратился в архивный отдел Гагаринского районного народного суда, где ознакомился с материалами дела 1-122, в ходе которого разбиралось преступление Устинова и определялось наказание ему.

 

   Часть материалов дела я там же законспектировал от руки, а три странички определений суда, лишние — без подписей и печатей и неподшитые, копии которых лежали в папках, — сотрудницы архива позволили взять с собой. Для придания этим копиям силы документа надо было обращаться за подписью непосредственно к народным судьям, но в том не было особой необходимости, поэтому я оставил всё как есть.

 

   Печати и подписи были бы, наверно, желательны сейчас: например, у кого-то может возникнуть соблазн обвинить меня в изготовлении современной фальшивки. Но «обвинителя» всегда можно отослать в архив Гагаринского суда, чтобы просто сравнить образцы машинописи в хранящихся там делах и на имеющихся у меня листках — особенности печати каждой отдельной пишущей машинки раньше учитывались правоохранительными органами чуть ли не больше, чем сейчас характерные признаки того или иного «ствола».

 

   Своё расследование я тогда так и не закончил. Тема явно выходила за рамки компетенции районной газеты, в которой я тогда работал, а выхода на большие газеты у меня не было. Чтобы быть максимально объективным, я неоднократно, но безуспешно пытался встретиться с писавшей об Устинове журналисткой «Комсомольской правды», чтобы поговорить о герое её публикаций и, что было бы вообще хорошо, — заручиться её помощью для организации личной встречи с Юрием Устиновым. Нужно было отыскать адвоката, участвовавшего на том процессе, — и я нашёл его, и поговорил по телефону. Но встретиться нам также не удалось, поскольку человек уже давно был на пенсии и жил далеко от Москвы. Вдобавок, один мой коллега, мнением которого я дорожил, как-то выразился в том духе, что, мол, «всё это изрядно пахнет жареным».

 

   …И я понемногу отошёл от расследования и занялся более насущными делами.

 

   А вот теперь, наткнувшись на старую папку, я просто сел за компьютер и набрал в поисковике эти самые слова: «Юрий Устинов». И понял, что «время не ушло», «герои» всё те же и всё там же.

 

   Тема по-прежнему на слуху, в Интернете предостаточно материалов как апологетов «талантливого» педагога-новатора, так и его оппонентов-критиков, если не сказать больше — обвинителей. И критиков-обвинителей не по вопросам педагогики, а именно на тему морально-нравственных качеств и криминальных нюансов.

 

   Особенность педагогического опыта Юрия Устинова заключалась в том, что он был не просто педагогом, а педагогом-новатором, придумавшим и реализовавшим проект воспитания детей под названием «Тропа». Дети воспитывались сами и влияли друг на друга в походных условиях, в отрыве от взрослых — родных или воспитателей детских образовательных учреждений, за исключением руководителей проекта, в первую очередь Юрия Устинова.

 

   Что из этого в итоге вышло, объясняют материалы дела.

 

   Я неоднократно читал восторженные публикации о «технологии» воспитания в клубе Ю. Устинова. Одни авторы искренне восторгались деятельностью педагога, не зная или не желая знать о теневой стороне вопроса, другие писали статьи именно с целью поднять на щит своего героя и при этом свести на нет обвинения со стороны противодействующей деятельности Устинова части общества.

 

   Именно эти «другие» авторы используют проверенный с 90-х годов приём: любая критика и, тем паче, административное или уголовное преследование нужного человека в советское время априори называется… происками «кровавой гебни», страхом «прогнившего режима» перед новаторами, талантами и т. д. и т. п.

 

   А потом в одной из статей восторженного почитателя педагогического таланта я как-то прочитал, что и дело-то из архива суда пропало, следовательно… его как бы и не было вовсе — доказанного обвинительного заключения и реального определения суда. Во всяком случае, у заинтересованных лиц появилась возможность трактовать события так, как им было выгодно, не боясь аргументированного опровержения, чем они и не преминули воспользоваться.

 

   Более того, в одном из последних интервью сам Юрий Устинов называет всё происходящее с ним «тридцатилетней травлей»… Хотя в своих показаниях в 1973 году, которые я законспектировал, изучая материалы дела, он говорил: «Я допускаю возможность того, что выдвинутые мне обвинения правильны. Но считаю, что находился, видимо, в состоянии, когда не контролировал себя. Я помню только, что иногда терял сознание в походах. Я объяснял это сердечной болезнью и неврозом».

 

   И далее: «Таким, каким я, наверное, стал, я не хочу жить»…

 

   Очень похоже на пояснения человека, который и признаваться не хочет, и отрицать очевидные для следствия факты не может.

 

   5 марта 1973 г. суд вину обвиняемого доказал, но от уголовного наказания освободил, принудительно направив вместо зоны в психиатрическую лечебницу. Здесь весьма уместно будет вспомнить «происки гебни и режима», которые настолько «жаждали погибели» своего врага Ю. Устинова, что вместо реального срока с перспективой быть «петухом» в камере от звонка до звонка — ему дают возможность «осознать и исправиться» в психиатрической больнице общего типа.

 

 

 (Фамилии свидетелей по этому делу на определении суда закрашены мной. — В. Б.)

 

   Устинов быстро и «осознал», и «исправился», поскольку уже 2 августа того же года в суд поступило ходатайство из больницы о снятии принудительного лечения, которое, правда, не было удовлетворено. Это тоже, кстати, тема для разговора: за какие такие заслуги и добродетели осуждённого по педофильской статье пытаются вытащить из-за решётки спустя всего 5 месяцев после суда? Или врачи — тоже талантливые новаторы, способные избранных пациентов с диагнозом «шизофрения» поставить на ноги и вернуть полноценными в общество за считанные месяцы?

 

 

 

 

   ...О дальнейшей жизни и деятельности Юрия Устинова желающие могут узнать из Интернета или других источников. Мой же интерес коснулся лишь того малопривлекательного отрезка времени, с которым довелось ознакомиться в своё время и «исчезнувшие» доказательства которого пришлось представить сейчас заинтересованной аудитории.

 В. Белко [07.06.2011] http://www.odin-fakt.ru/obshestvo/vynujdennoe_vozvrashenie_k/